Небеса шелестели железом.
В разряженном пространстве сквозном
шли составы, груженные лесом,
содрогалась река под мостом.
Ослепительной северной ночью,
раскаленной уже добела,
мост владел человеческой мощью
и гудел, как пила.
Луч прожекторный в ребрах чугунных
бился, торкаясь о парапет,
и расталкивал спиленный лунный
шелушащийся свет.
А внизу – опрокинутым небом –
проплывали плоты по реке,
и звездами наполненный невод
провисал вдалеке…
Я хотел, чтоб меня озарило
синим светом, внезапным, как месть,
увлекающим с бешеной силой
от семей и насиженных мест,
я дышал исторически правым
ржавым воздухом, палой листвой,
и когда проносились составы,
шевелилась земля подо мной…
---
В небесах реактивных колючих,
перекрученных, как провода,
бились рыбы, скрипели уключины,
в переметах металась звезда.
Поднимались несметные воды –
дважды в них не войдешь, хоть убей,
задувал осененный юродивый
электрический свет фонарей,
погибали в морях рукотворных
беспризорные храм и погост,
с гулом рушились своды соборные,
на века умолкал Алконост…
Райской птицей в затонах вечерних,
сбитой птицей на темной корме
средь столетий, сносимых течением,
здешний ангел сопутствует мнею
---
Царь Небесный летит в облаках
над безлюдной беспамятной бездной,
след инверсии тянется, как
вагонетка в просторах небесных.
Царь Небесный спустился со звезд,
вьется пыль известковая в храме,
где основой для будущих гнезд
служат перья и кровь под ногами…